Маршрутное такси,
за стёклами - весна
Доигрывает семь
часов последней
гаммы.
Скрипит железной «си»
разлука у виска.
Стеной пятнадцать дней
–
холодных дней без мамы.
Расплавленный салон,
смеются
малыши,
Совсем как ты всего
за четверть часа перед…
И плюшевый
питон
отчаянно спешил
Куда-то высоко,
взбираясь по
коленям…
Больничных корпусов
затравленная суть,
Плыла сплошным
пятном,
придавливая страхом…
А ты смеялась вновь,
пытаясь
отпугнуть
Раскатистым хлопком
навязчивую птаху.
Ладошкой за
ладонь,
улыбкой за лучи,
Вприпрыжку по траве
доверчиво за
мамой…
Шаги над головой,
квадратные ключи…
Безжалостная
дверь,
закрытая обманом…
И слёзы по щекам
по обе
стороны.
Больничное окно,
ревущая тревога.
А за окном
века
заплаканной вины.
Беспомощное «но»
и пыльная
дорога…
Маршрутное такси,
смеются малыши.
Расплавленностью
дня,
закованные слёзы.
Прости меня, прости! -
разлука из-под
шин.
Надеюсь всё не зря!
Надеюсь всё не поздно!..
В июнь плетусь
одна,
на каменных ногах.
И разбиваюсь в кровь
о неотступность
страха…
Скрипучая вина,
пять тридцать на часах.
Звук детских голосов
–
Сжигающая плаха!